У каждого защитника Отечества должна быть защитная реакция. Так сказал старший лейтенант Крылов. У самого Крылова защитная реакция была почти идеальная. Она выражалась в том, что он ежедневно приезжал в свою отдаленную на тридцать километров от города часть, участвовал в разводе, а потом исчезал. Иначе говоря – маскировался. То есть в случае войны его бы точно никто не нашел – ни свои, ни чужие. Особенно свои.
В это время отделение старшего лейтенанта переходило под командование младшего сержанта Алиева. Ближе к вечеру Крылов давал о себе знать. Иногда заглядывал в казарму или офицерскую столовую. К тому времени, если позволяла погода, приезжала машина из полка. Офицеры, за исключением дежурных, усаживались в нее и разъезжались по домам. Крылов всегда запрыгивал в машину первым. Он скучал по дому, по молодой жене.
Но бывали дни, когда Крылов все же работал с личным составом. Например, 23 февраля. В него ненадолго вселялся неистовый отец-командир. Он строил отделение каждые полчаса и произносил пламенные речи, тоже длившиеся не менее получаса. Крылов работал языком как никто другой. Особенно он любил упоминать великих русских полководцев, к которым почему-то относил не только Суворова и Кутузова, но и Валентину Терешкову.
Крылов всегда считал себя патриотом, хотя и любил Родину в слегка извращенной форме. Его тихо уволили из армии после того, как он попался на продаже цыганам ДШК (крупнокалиберного пулемета). С той поры он, наконец, нашел себя в педагогике – преподает ОБЖ и прошел обучение в Сергиевом Посаде на курсах преподавания в средней школе Основ православной культуры.
124.Кино не для всех
С некоторых пор Сева понял, что кино показывают в городе только для него. Точнее, для него и той девушки, которую он на это кино приводит. Большой зал в центре города, чаще всего, вообще пустовал. Неинтересные фильмы, дорогие билеты… Три раза подряд сеанс начинался только после того, когда Сева покупал билеты. Сева и его девушка (каждый раз – другая) входили в зал, медленно приближались к кожаным диванам и усаживались на них по-королевски. И Севе стало казаться, что он и есть – хозяин этого кинотеатра. Как замечательно чувствовать себя кем-то другим. Не тем, кто ты есть на самом деле. Так думал Сева, когда с гордостью смотрел новый фильм и обнимал свою подругу. Они хрустели попкорном, громко разговаривали и время от времени выходили из зала – развеяться и покурить. Потом возвращались, и ощущение того, что после перекура он стал еще значительнее, окрыляло Севу. Но однажды случилась неприятность. Он купил билеты и обнаружил, что зал на половину полон. Ему стало неуютно. Более того, ему стало больно, как будто ему подрезали крылья, и Сева утратил свою индивидуальность. Хороший фильм, что ли, привезли? Настроение было испорчено. Сева вынужден был досрочно покинуть сеанс, оставив свою подругу в одиночестве. Иначе он поступить не мог.