Пластиковое кресло лишь задело плечо омоновца, не причинив ему никакого вреда. Круглов с огорчением подумал, что теряет квалификацию. А может быть, просто день выдался неудачный. Капитан с одиннадцатиметровой отметки в ворота не попал, а он – в голову омоновца.
«Ничего, в следующий раз попаду», - успокоил себя Круглов, и получил честно заслуженный удар дубинкой по голове.
- Ты знаешь, - объяснял он на следующей день Кристине, - когда я на трибуне, а вокруг – огонь, чувствуешь себя настоящим человеком.
Круглов закончил два курса пединститута и мог по памяти процитировать что-нибудь про футбол – о выездном матче на Украине. «В огне, под градом раскаленным… Бой барабанный, клики, скрежет…».
- А что, всех «настоящих человеков» отчисляют после второго курса института? – задала неприятный вопрос Кристина.
- Это случайность, - огрызнулся Круглов. – Я декана в тот раз не бил.
- А что же ты с ним делал?
- Э-э… Столкнулся… В коридоре… Я не виноват, что коридор в тот день был узкий…
- Хорошо, что его уговорили заявление из милиции забрать.
- Если бы не уговорили, я бы засудил его за клевету…
Иногда Круглов и сам начинал верить в то, о чем говорил. В эти минуты он ощущал, что мир несправедлив к нему. Мир был мелок, жалок… Любимую команду - засуживали, любимую страну – не понимали… Но, к счастью, под рукой всегда был файер… Всегда была возможность пронести его на стадион, зажечь и швырнуть на поле или в соседний сектор. Рядом были товарищи, которые помогали растянуть баннер…
Какое наслаждение – не просто расписывать стены домов во вражеских городах, а в открытую расправить баннер размером примерно с Малую трибуну и, тем самым, плюнуть в лицо всему ненавистному человечеству.
- Ты не забыл, что твоему ребенку уже десять месяцев? – снова стала приставать с вопросами Кристина.
- Как я могу это забыть? – удивился Круглов. – Как я могу это забыть, если я назвал его в честь Абрамовича – Абрамом… в смысле – Романом…