(Продолжение. Начало в №№ 221-255, 258-286). Мы продолжаем вспоминать рубрику «Одна книга – два мнения», существовавшую в «Городской газете» в 2006 – 2009 годах. Каждые две недели в газете появлялись две рецензии двух авторов на одну книгу. Первую неделю книгу читал один человек, вторую неделю – другой. Потом они записывали свои впечатления, и всё версталось в одну колонку.
После книг Алексея Иванова, Евгения Гришковца, Виктора Пелевина, Захара Прилепина, Виктора Ерофеева, Бориса Акунина, Ильи Стогова, Дмитрия Быкова, Михаила Веллера, Сергея Минаева, Александра Гениса, Леонида Юзефовича, Андрея Куркова, Ильи Бояшова, Андрея Геласимова, Павла Санаева, Германа Садулаева, Дины Рубинной, Кати Метелицы, Дмитрия Коваленина, Сергея Кузнецова, Андрея Мухина, Эфраима Севелы, Андрея Остальского, Андрея Рубанова, Олега Зайончовского, Арсена Ревазова, Валерия Зеленогорского, Вуди Аллена, Карлоса Фуэнтеса, Ника Хорнби, Эрленда Лу, Бернарда Вербера, Трумена Капоте, Стива Мартина, Дидье ван Ковелера, Эрика-Эмманюэля Шмита,Пола Боулза, Терри Пратчетта, Харуки Мураками, Эриха-Марии Ремарка, Анны Гавальда, Фредерика Бегбедера, Эмили Магуайр, Патрика Оуржедника, Гаса Ван Сента и Питера Гринуэя и Калеба Карра мы вспоминаем книгу Чарльза Буковского.
Одна книга – два мнения
Городская газета, январь 2009 г.
Буковски Ч., Голливуд: Роман / пер. Н. Цыркун. – М.: Эксмо; СПб.: Домино, 2007. – 256 с. – (Book Революция).
I. Хотел бы я взглянуть глаза человеку, который утверждает, что «Голливуд» - одна из лучших книг Чарльза Буковского. Этот роман производит впечатление книги необязательной. Возможно, писателю не на что было выпить, и он решил, нацелившись на аванс, использовать историю создания фильма «Пьянь», снятого по его сценарию. Очень достойная цель.
Если не читать книгу, то можно подумать: «Голливуд» обречён на успех. В нём упомянута целая россыпь известных людей. Изабелла Росселини, Вернер Херцог, Микки Рурк, Мадонна, Дэвид Линч… Вот именно что упомянута (под выдуманными фамилиями). Кто-то из них вообще проходит еле заметной тенью, кто-то – ненадолго задерживается. Но, временами, кажется, что любой выпускник культпросвет училища мог бы оказаться на их месте. Ничего бы не изменилось.
Чарльз Буковски, как и всегда, пытается быть предельно честен. Ирония у него тоже, по традиции, присутствует. Но всё равно чувствуется во всём этом писательская усталость. Усталость мастера.
В России этот роман Чарльза Буковского перевели одним из первых – в середине 90-х. И тогда, и сейчас он не производил впечатления, какое производят его рассказы. Дежурная и правильная проза. Только и всего
Автобиографический жанр вообще очень опасен. Здесь легче всего поскользнуться. Автор «Голливуда» удерживается и не падает. Но и взлететь ему на старости лет, по-моему, не удаётся. Да и желания особого нет. Выясняется, что этот совсем не юный натуралист и анархист пытается вписаться в благополучную среду голливудских звёзд, которых в равной степени объединяют творчество и выпивка. На их фоне Буковский выглядит вполне нормально.
Чарльз Буковски обнаруживает в «Голливуде» верность американской писательской школе, с уважением отзываясь о Юджине О Ниле, Фолкнере, Хеменгуэе, Джеке Лондоне, то есть тех, кто любил выпить не меньше его самого. Но в этом списке мы не видим, например, Джона Фицджеральда, которого к трезвенникам тоже причислить трудно. Возможно, это происходит потому, что Фитцджеральд тоже писал о Голливуде. И делал это совсем не так, как Чарльз Буковски.
«Голливуд» - поучительная книга. Она всё равно будет иметь некоторый успех – до тех пор, пока читатели не забудут, кто это такие: Микки Рурк, Тимоти Лири, Шон Пенн и сам Чарльз Буковски.
Алексей ВЛАДИМРОВ
II. В истории русской литературы есть занятный эпизод, рассказанный Эдуардом Лимоновым. Когда автор романа «Это я, Эдичка» пытался продвинуть свой дебютный роман, то обратился за помощью к Иосифу Бродскому, который тогда уже был в «авторитете» у американских интеллектуалов. Бродский Лимонову в поддержке отказал под тем предлогом, что американская литература давно освоила все эпатажные темы: «Пойми, чувак! Их ребята и не такое могут!» - объяснил товарищу Бродский. Я почему-то уверен, что именно творчество Чарльза Буковского будущий нобелевский лауреат имел в виду.
Буковскому Нобелевская премия никак не светила, однако к концу своей жизни он достиг литературного признания, превратившись в одного из самых тиражируемых писателей поколения битников. Причём не только в США, но и в Европе.
«Голливуд» - один из последних его романов, написанных незадолго до смерти, и повествует о том, как Буковски (вернее, «Альтер эго»автора – Генри Чинаски) сочинял сценарий кинофильма, а по ходу дела общался с представителями голливудской тусовки.
Легендарные фигуры 80-х. Здесь и режиссёр Барбет Шредер, заказавший оригинальный сценарий, и Жан-Люк Годар, и писатель Норманн Мейлер, и пройдохи-продюсеры компании «Кэннон». И, конечно, голливудские звёзды – Микки Рурк, Фэй Дануэй, Гарри Стэнтон. Понятно, что все эти персонажи в книжке изображены не под собственными именами, а под выдуманными, но зато Буковскому можно доверять в смысле подробностей, ибо его проза всегда была биографична и предельно натуралистична.
С чувством юмора у автора тоже всё в порядке. К голливудским обитателям он относится с лёгкой иронией. К окружающим реалиям – с поразительной трезвостью, невзирая на тот факт, что на протяжении всего романа его герои только и делают, что бухают и буквально сходят с ума. Но при этом умудряются ещё и снять кинофильм, который участвует в программе Каннского фестиваля (правда, без особых успехов). Как и все тексты Буковского, центральная тема Голливуда – судьба художника и его взаимоотношения с окружающим миром, в том числе и с читателями. Как далеко может зайти художник, самой своей жизнью, то есть кровью и плотью, подтверждая истину художественного жеста.
И Буковски, надо отдать ему должное, не жалеет себя. В одном из эпизодов романа он попадает в бар на окраине Лос-Анджелеса, однако спасается от прототипов своих произведений позорным бегством: «Что-то жалкое было во всех этих беднягах, я почувствовал безотчётную тоску, и мне захотелось протянуть к ним руки, обнять и утешить, как какому-нибудь Достоевскому… Они проводили нас до машины: - «Чинаски, куда же ты, выпей с нами! Будь человеком! Будь таким, как твоя писанина, Чинаски, не будь м…!»
Быть таким, как твоя «писанина», иначе говоря, творчество, - непростительная роскошь, доступная только самым дерзким. Буковски, положивший жизнь на разоблачении всей и всяческой «лжи» (в том числе художественной), приблизился насколько мог, к этому труднодостижимому идеалу. Вероятно, именно это качество привлекает к писателю новые поколения читателей.
Боря БУГАЕВ