Лицо современной российской культуры именно он. Не Гергиев, не Михалков, не Мацуев, тоже чутко реагирующие на сигналы из Кремля, а именно Кехман.
По словарю Ожегова, «лицо - наружная сторона предмета». Правда, в словаре синонимов есть ещё более подходящее словцо: «физиомордия». Но пусть уж будет лицо, потому что словосочетание» «физиомордия культуры» звучит слишком вызывающе.
Кехман - лицо по той причине, что в «прошлой жизни» он к культуре вообще не имел никакого отношения. В этом смысле он по-настоящему современен. Не дирижировал, не снимал кино, не играл на рояле, а в середине нулевых годов возник в качестве «спасителя культуры», вложил заработанные торговлей бананами деньги в Михайловский театр, и с той поры стал заметным игроком на культурном поле. Начал определять культурную политику.
В поле зрения Кехмана попали Андрон Кончаловский, Александр Сокуров, Елена Образцова, Андрей Могучий… С некоторыми он потом поссорился, с некоторыми – поссорился и помирился. Но это сейчас неважно. Уже тогда, почти десять лет назад, было понятно, что Кехман – человек особенный. Он – живое доказательство того, что богатый и энергичный человек в России может диктовать культурную политику. И не только отдельно взятому Михайловскому театру, но и Большому театру (переманивая оттуда главных звёзд балета).
Ничего нового в этом не было. В дореволюционной России Станиславский или Дягилев успешно двигались той же дорогой. Но, в отличие от Кехмана, Станиславский и Дягилев имели гигантский культурный багаж. А у Кехмана в багаже было совсем другое. Кто хочет, тот без труда узнает, в чём его постоянно обвиняли. Здесь это не столь важно. Обвинения не доказаны. Но и без обвинений в противозаконных деяниях никто ведь не скажет, что Кехман совершил в культуре что-то значительное. Он скорее был в культурной сфере любитель. Благодаря его участию в Россию иногда приезжали именитые исполнители. Затем он сделал решительный шаг и возглавил театр в Петербурге.
По сути, это была покупка недвижимости в центре города, на площади Искусств. Вложение личных денег в ремонт принадлежащего государству архитектурного памятника придавала Кехману значительность, а должность генерального директора вводила его в престижный круг деятелей культуры.
Кехман, конечно же, быстро со многими поссорился, потому что никогда не забывал старое высказывание о тех, кто платит и о тех, кто заказывает музыку.
Возникали у Кехмана и другие конфликты, не связанные с постановками. (Кехмана очень заинтересовало здание Фрунзенского универмага, которое он вознамерился снести и построить на месте памятника что-нибудь посовременнее).
Потом выяснилось, что кехмановская банановая империя – банкрот. Кехман как частное лицо был признан банкротом в Лондонском суде. В марте 2012 года управляющая компания группы JFC тоже была признана банкротом. В ней введено конкурсное управление. Общая сумма задолженности группы составляет 38,5 млрд руб. (1,3 млрд долларов). И это только по долгам российским юридическим лицам, включая Сбербанк. То есть при ближайшем рассмотрении оказалось, что это не Кехман вкладывал свои деньги в Михайловский театр, а вкладчики Сбербанка и прочих банков вкладывали, сами того не ведая. А Кехман ходил с высоко поднятой головой и рассказывал всем, какой он замечательный меценат. То же самое говорили некоторые знаменитости, которым он изредка помогал, снабжая лекарствами и т.п.
Но тогда Кехман всё же ещё не являлся лицом современной российской культуры. Он им стал совсем недавно, прямо на глазах перековавшись и сделавшись «патриотом».
Наблюдая за циничным поведением Кехмана, трудно было поверить, что его что-нибудь может оскорбить. Оказалось, что может. Его вдруг оскорбил новосибирский «Тангейзер», и Кехман не смолчал. Его гневный порыв оценили. Голос Кехмана не затерялся на фоне прочих гневных голосов «православных верующих». Директора новосибирского театра оперы и балета Бориса Мездрича с должности сняли и назначили на его место Владимира Кехмана. Это пришлось Кехману-банкроту очень кстати, потому что Новосибирский театр по масштабам намного значительное Михайловского, в том числе и по бюджету. Это существенно, потому что Кехман обвинён в мошенничестве, многое его имущество арестовано, и деньги ему очень нужны.
Это тот случай, когда даже не тюрьма, а угроза тюрьмы превращает человека в «патриота». Кехман словно бы исправился заранее и всеми силами показывает, что нет человека на нашем культурном поле, который бы был более предан новой культурной политике, в которой не должно быть места «кощунникам».
Отныне он большой начальник сразу в двух театрах. И каким бы он ни был особенным в своей экстравагантной индивидуальности, олицетворяет он современную российскую культуру потому, что людей, по духу близких Кехману, сегодня стало немало. Они уловили главное: сегодня выгодно «радеть за нравственность» и отстаивать «традиционные ценности».
История человечества показывает, что борьба за нравственность иногда может приобретать самые безнравственные формы. Этим мало кого можно удивить. Тем более нечего удивляться тому, что борьба эта проходит на столь низком культурном уровне (не надо путать культуру и искусство).
А вот скольжение на банановых шкурках – очень тонкое искусство.
Алексей Семёнов
Когда под ветром ломится банан («Псковская губерния»)
Никто в России лучше Владимира Кехмана не объяснит, что такое «банановая республика»
«Водку закусить бананом любит наш народ».
Группировка «Ленинград». «Любит наш народ».
Вопрос о том, сможет ли Владимир Кехман полноценно заменить Елену Образцову, не такой уж и абсурдный, особенно если пояснить, что Кехману не надо отталкиваться от ля малой октавы, изображая меццо-сопрано. Недавно скандальный торговец бананами Кехман стал художественным руководителем Михайловского театра. Некоторое время этот пост занимала Елена Образцова. И даже тогда, в 2008 году, находились люди, сомневавшиеся, что великой оперной певице подходит должность художественного руководителя оперного театра. Так что нечего удивляться тому, что в 2015 году сомневающихся в художественно-организационных талантах «бананового короля» Владимира Кехмана ещё больше.
«Демонстрация внутреннего нечестия»
Почему-то считается, что Кехман – мастер производить сильное первое впечатление. Не уверен. Мне дважды приходилось писать о Кехмане. Первый раз – в 2009 году. В Петербурге журналистов, в том числе и псковских, пригласили в Михайловский театр – для того чтобы продемонстрировать его богатое убранство. И, разумеется, поговорить с генеральным директором Михайловского театра Кехманом, которого представляли как «эффективного менеджера».
Впечатление он тогда произвёл не сильное, а странное. Он с упоением рассказывал про свою роль принца Лимона в спектакле «Чиполлино», про свою учёбу в Петербургской театральной академии и про ту радость, которую он испытывал, когда ходил на лекции и семинары… И это при том, что преподаватели академии не раз рассказывали, что никогда его там не видели и никаких зачётов ему не ставили. Да и о его появлениях в спектаклях «Чиполлино» и «Любовный напиток» очевидцы рассказывали не совсем то, что рассказывал Кехман.
В общем, Кехман – человек, чьи слова надо проверять и перепроверять.
Тогда, в 2009 году, Кехман не производил впечатления православного фанатика. Скорее, наоборот. Это был эксцентрик, склонный к очень спорным художественным экспериментам. Со сцены оперного театра, которым он тогда руководил как генеральный директор, могла петь поп-певица Ирина Салтыкова. Или даже во время представления на сцене могли появиться живые тигры. А в день нашей встречи с Кехманом рядом с главным входом в Михайловский театр висела афиша с Петром Мамоновым в роли царя Ивана Грозного (в театре проходила премьера фильма «Царь»). И по этому поводу у «православных активистов» в 2009 году были к Кехману большие претензии. Православные хоругвеносцы выходили на улицы с пикетами. В их руках были плакаты: «Фильм «Царь»: «Кощунство и издевательство над русской историей» и «Нет пропаганде разврата и произведений, порочащих российскую культуру и искусство».
И вот, спустя шесть лет, весной 2015 года произошло преображение. Почти что чудо. Владимир Кехман предстал перед российским обществом как защитник «православных ценностей». Ещё немного, и он сам станет православным хоругвеносцем или казаком, и возглавит колонну.
Трудно сказать, когда с ним произошло это чудесное преображение. Но очевидно, что это случилось до того, как он, услыхав о новосибирской постановке оперы «Тангейзер» , произнёс: «Мой учитель Елена Васильевна Образцова часто повторяла: «Я пою только потому, что Господь дал мне талант, а без Господа я никто». То, что было сделано в Новосибирском оперном театре, - это кощунство. Я, как человек верующий, крещёный, православный, как еврей, воспринимаю это как оскорбление. Это демонстрация внутреннего нечестия в стиле и духе союза воинствующих безбожников».
Может быть, преображение случилось в 2013 году, сразу же после празднования 180-летнего юбилея Михайловского театра? Тогда Михайловский театр, а точнее – испечённый в форме здания театра торт, был разрезан Кехманом и министром культуры России Владимиром Мединским. После чего на театральную сцену выскочил Сергей Шнуров и группировка «Ленинград». Главный балетмейстер Михайловского театра Михаил Мессерер танцевал, Шнур и присоедившийся к нему Леонид Парфёнов пели… В стенах Михайловского театра прозвучали «Терминатор», «Любит наш народ», «Геленджик», «Просто» и, разумеется, «День рождения». Не исключено, во время хорового исполнения не слишком цензурного припева песни «День рождение» с Кехманом и произошло преображение.
Впрочем, это могло случиться и раньше. Например, в 2012 году, когда операционная компания Кехмана JFC ЗАО «Группа Джей Эф Си» была признана банкротом с долгами в 38,5 миллиардов рублей.
Хотя преображение могло состояться и в 2011 году, после нашумевшего телеэфира в программе Hard day's night , когда Кехмана спросили: «Правда, что с фруктами часто ввозят наркотики?», а Кехман смело ответил: «Вся наркоторговля полностью связана с бананами». Разговор тогда получился любопытный. Кехману задают вопрос: «В вашей компании тоже был такой неприятный случай, когда с вашими бананами пришло 120 килограмм кокаина?» «Я думаю, там приходило гораздо больше, - отвечает генеральный директор Михайловского театра, занимающийся торговлей бананами с 1994 года. После чего Кехман добавляет: - Если бы мы имели к этому какое-либо отношение, поверьте мне, я бы здесь не сидел».
«Выступает просто как орудие дьявола»
Теперь воцерковлённый Кехман сидит сразу в двух кабинетах – в Петербурге в Михайловском театре, и в Новосибирске. Разрывается между Европой и Азией. Его «православный гнев» в адрес «кощунственного» новосибирского «Тангейзера» был услышан, и Кехмана назначили директором Новосибирского театра оперы и балета. Директором Михайловского театра вскоре он быть перестал, но зато стал его художественным руководителем.
Это почти совпало с тем, что новоявленному художественному руководителю Михайловского театра и директору Новосибирского театра оперы и балета предъявили обвинение по статье «мошенничество в особо крупном размере». Потерпевшим является Сбербанк. МВД оценивает ущерб от деятельности Кехмана в 5 миллиардов рублей. Правда, сам худрук и директор объясняет происходящее совсем иначе. Его ответы похожи на слова, взятые из либретто плохой оперы: «Греф (президент и председатель правления Сбербанка. - Авт.) в моей ситуации выступает просто как орудие дьявола, который на протяжении всей моей жизни, с момента крещения, за мою любовь и преданность Богу и его Святой церкви, пытается меня уничтожить» .
Кроме того, Кехман утверждает, что Греф, он же – «орудие дьявола», ему угрожал, якобы заявив в личном разговоре, что «выпустит все кишки и будет преследовать до седьмого колена». По мнению Кехмана, причина конфликта – в «личной неприязни и антисемитизм». Немец преследует еврея. Обыкновенный фашизм.
Есть во всём этом что-то даже не оперное, а опереточное. Словно какой-то бездарный либреттист нанюхался кокаина из эквадорских банановых запасов и, вдохновившись, накарябал на ресторанной салфетке фантасмагорическую сюжетную линию. Греф, выпускающий кишки из Кехмана под музыку Вагнера – это вам не какой-нибудь спектакль «Тангейзер» Тимофея Кулябина, который Кехман, как только оказался в директорском кресле, немедленно исключил из репертуара.
Личная неприязнь Грефа к Кехману, если не принимать на веру слова художественного руководителя Михайловского театра, пока что в глаза не бросается. Особенно неприязнь по мотивам «любви и преданности Богу». По крайней мере, Герман Греф её отрицает, считая, что обвинения Кехмана находятся за гранью добра и зла. А вот личная неприязнь Кехмана к Кулябину очевидна. Иначе бы Кехман не пообещал, что не допустит, чтобы изгнанный из новосибирского оперного театра Кулябин построил карьеру на Западе – «ни в Штаатс-опера, ни в Ла Скала, ни в Гранд-опера» («я просто поговорю со своими товарищами: и Перейрой, и Флимом, и Лиснером» ). Кехман преподносит себя как человек, чьё слово определяет: будет у режиссёра карьера или нет. Вот позвонит он генеральному директору театра Ла Скала Александру Перейре, и Перейра послушно исполнит всё, что его попросят. Выглядит это не очень серьёзно, хотя попробовать можно. Тогда, быть может, в Ла Скала узнают о существовании Кулябина.
И вообще, вся история с запретом «Тангейзера» и перемещением в пространстве Кехмана выглядела бы как курьёз или как похождения талантливого авантюриста, - если бы всё это не проходило на фоне эпидемии запретов в области культуры.
Еженедельно у российских законодателей рождается какая-нибудь идея что-нибудь запретить. Не одно, так другое. Свежий пример: внесение в Госдуму законопроекта №763042-6 «О мерах противодействия санкциям иностранных государств в области культуры и о внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях».
Авторы предлагают запретить в России кинопродукцию около сорока стран – США, Франции, Германии, Великобритании, Италии, Японии… В общем, всех стран, что ввели санкции в отношении России после присоединения Крыма и начала войны на Юго-Востоке Украины.
Вряд ли депутатам сейчас удастся запретить в России фильмы Федерико Феллини, Чарли Чаплина, Акиры Куросавы или Вима Вендерса. Но само поползновение уже дурной признак. Даже при позднем Сталине, во время «холодной войны», в СССР в кинотеатрах шли так называемые «трофейные фильмы», сделанные в США.
***
Владимир Кехман сегодня любит повторять, что он - ученик Елены Образцовой. Звучит это не слишком убедительно, скорее - очень двусмысленно, учитывая его противоречивое прошлое и настоящее.
В 2012 году, когда я в Пскове общался с Еленой Образцовой , она, оценивая современные нравы на российской и мировой оперной сцене, сказала: «Каждый должен заниматься своим делом, каждый должен быть профессионалом в своем деле, и не надо соваться туда, где ты ничего не понимаешь». А потом, имея в виду околотеатральных деятелей, Елена Образцова добавила: «Они думают о деньгах, а не о музыке и не об искусстве».
Время доказывает, что многие театральные и государственные деятели думают о чём угодно, но только не о музыке и не об искусстве.
Как пел в танго «Магнолия» Александр Вертинский:
В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,
Когда под ветром ломится банан,
Вы грезите всю ночь на жёлтой шкуре,
Под вопли обезьян.
Банан продолжает ломиться, а вопли обезьян с каждым неделей становятся всё громче.
Фото: Владимир Кехман.
Алексей СЕМЁНОВ