(Продолжение. Начало в №№ 298-318). Скатов решил собрать в судебном участке самых заметных людей города. Ему заметных. Член управы Чепцов не в счет. Николай Лаврентьевич Гурт /Гранитный/ не смог явиться по уважительной причине, находился на
Эта книга написана очень давно. Тогда я ещё преподавал историю и журналистикой не занимался. На гонорар от этой книги, полученной в одном московском издательстве, я купил свой первый компьютер, сканер и принтер. И продолжение, по просьбе издателей, писал уже не на печатной машинке, а на компьютере. Всё складывалось как нельзя лучше. Мне в издательстве показали обложку книги (она должна была выйти в двух вариантах – в твёрдом и мягком переплётах). Но потом всё резко изменилось. Издательство приостановило выпуск серии, в которой должен был выйти роман «Тень всех живых». Права на издание я уступил на два года, но когда стало понятно, что серия выходить не будет, издатель устно разрешил мне издавать роман там, гдё я пожелаю и даже прислал мне вёрстку книги. Но так получилось, что книга не издана до сих пор. Я занялся журналистикой, и тема «исторического детектива» меня уже мало интересовала. Эту книгу читали разве что некоторые мои коллеги по лицею и несколько близких мне людей. Кроме того, существует продолжение романа «Тень всех живых» (то самое, которое я написал по просьбе издательства. Называется – «Противоядие»). События этих двух романов разворачиваются с 1917 по 1941 годы.
Предполагалось, что будет ещё и третий том, и действие этой пародийно-исторической эпопеи завершится в 1953 году. Но третьего тома уже точно не будет. Однако шесть частей, составляющие два романа, написаны. 1 часть – события накануне Октябрьской революции. 2 часть – Гражданская война, 1919 год. 3 часть – конец НЭПа, 1926 год. 4 часть – коллективизация. 5 часть – лето 1935 года, Ленинград. 6 часть – весна 1941 года (действие происходит на территории только что присоединённой Эстонии). Многое будет опубликовано в «Городской среде».
Автор.
ТЕНЬ ВСЕХ ЖИВЫХ
25
Скатов решил собрать в судебном участке самых заметных людей города. Ему заметных. Член управы Чепцов не в счет.
Николай Лаврентьевич Гурт /Гранитный/ не смог явиться по уважительной причине, находился на излечении.
Остальные просьбе Никиты Андреевича вняли. Первым откликнулся Мальков, благо был своевременно /своевременно ли?/ доставлен и последние часы нахо¬дился поблизости. Маргита Карловна тоже не в силах была Никите Андреевичу отказать. Что и говорить, умел следователь делать женщинам предложения.
Пришел и Глеб Рябинин, в первую очередь представляя интересы Анастасии Федотовны. Не забыли и Ольгу Васильевну Штерн.
- Мы что, оставим без нашего внимания Афанасия? - Архип Лысун, видимо, по бывшему кузнецу сильно соскучился.
- Он нам не понадобится. С сегодняшнего дня нам ни один Афанасий не нужен. - Голос Скатова звучал как никогда уверенно. По всей видимости, для него больше загадок не существовало...
Но Архип Лысун по-прежнему пребывал в некотором недоумении. И причина, конечно, была не в Афанасии. Скатов догадался - в чем дело:
- Вы, верно, думаете - к чему такие дешевые эффекты? Собрать в одной комнате всех действующих лиц и объявить наконец - кто убийца. Так вы думаете.
- Не совсем... Тем более, не всех мы и подозреваем. Или всех?
- По вашему лицу видно, что решения моего вы не одобряете?
- Ну почему же... Только ответьте, Никита Андреевич, преступление вы точно раскрыли?
- Раскрыл-раскрыл. И политики здесь нет никакой.
- Ах так... Конечно, Мальков убил?
- Не спешите.
- Неужели, его сестра? Быть такого не может... Подождите, что же получается. Она ему яд подсыпала, а брат потом застрелил?
- Вы еще об ударе по голове запамятовали. Кто же, по вашему, бил?
- Колька-Кол?
- Ну и фантазия у вас. - Скатов покачал головой. - В "Спасо-посадский городской листок" писать не пробовали?
- Пробовал, - неожиданно признался Лысун.
- Неужели? И что?
-Не печатают.
- И правильно делают. В нашем деле либо преступников ловить, либо статейки пописывать. Но фантазия, конечно, тоже нужна.
- Значит, сестра Малькова не причем. Я так и думал... Маргита Карловна?! На пару с Мальковым?! Ведь его вы арестовали в ее пруду?!
- В ее...
- Вот значит как.
- Ничего это не значит.
Хорош был Лысун как практик, но умом обладал не аналитическим.
- Кто же тогда остается?.. Рябинин? Вместе с Гранитным как частным лицом. Без политики. А потом они что-то не поделили и... Но Рябинину я почему-то в последнее время стал верить.
- Вы еще скажите - Рябинин действовал в состоянии лунатизма и потому сам не знает, что он убийца.
- Такого я говорить не буду.
- И отлично.... Собрать мне надо всех, чтобы выяснить кое-какие детали. Эффектов особых не ждите. Даже дешевых. Могу и гарантию вам предоставить.
- Гарантию чего?
- Того, что убийца теперь вполне безопасен и шума подымать в комнате не будет и в окно не выскочит.
- Да если бы и выскочил. Только бы выдал себя.
- Дополнительных доказательств не требуется... Просьба же у меня к вам такая. Повнимательней понаблюдайте за Маргитой Карловной. Да холодной воды в графин налейте.
И вот настал торжественный миг. То есть, никакой особой торжественности, конечно, не было. Собрались несколько человек, расселись вокруг массивного прямоугольного стола. Во главе стола на расшатанном стуле восседал Скатов.
Так как в комнате было душновато - окно раскрыли нараспашку. Шустров этого не одобрил, но Никита Андреевич и слушать не стал.
Если смотреть со стороны - больше всех волновалась Маргита Карловна, взгляд свой сосредоточив на своих же ладонях, ни на секунду голову не поднимая. Лысун это отметил.
Спокойнее других выглядел Рябинин, воспринимая происходящее как формальность. Мыслями он был в тетушкином доме. Часа три сегодня посвятил поискам тайника. И все безрезультатно.
Мальков был подавлен, взгляд имел отсутствующий. Участвовать в разговоре не собирался. Так, по крайней мере, казалось.
Наиболее уверенно держалась Ольга Васильевна. Не то чтобы спокойно, - видно было, что непривычная обстановка ее тревожит. Однако тревогу перебивала решительным настроем, норовила задать то один, то другой вопрос. Но Скатов вопросы сам кому угодно мог задать. Более того - имел право и правом этим воспользовался. Причем, начал с каких-то пустяков. Почти что с погоды. А потом как-то незаметно перешел к сути и первым делом принялся за Рябинина. Особенно его интересовал эпизод с портфелем. Глеб исправно повторил то, что рассказывал несколько дней назад. Никита Андреевич удовлетворенно кивнул и уточнять ничего не стал, лишь добавил от себя:
- К сожалению, здесь по уважительной причине отсутствует гражданин Гурт, он же Гранитный. Поэтому я кое-что расскажу за него. Надеюсь, он будет не против... Так вот. особой политики в его действиях я не усматриваю.. Он всего лишь спрятал в матрасе в доме Анастасии Федотовны Рябининой одну важную вещь. Какую именно - сказать не имею права. Только хочу отметить - вряд ли в доме Анастасии Федотовны сохранились еще тайники.
В тот вечер это не прозвучало, но сейчас уже можно сказать - за какой именно важной вещью приходил той ночью Гранитный. Речь идет о двух делах из охранного отделения, добытых им еще весной, когда вовсю громили и полицейские участки, и здания судов, и прочее. Добрались и до политической полиции. Были основания подозревать, что Гранитный находился на содержании охранки /милое словечко/, но доказательства этому остались лишь косвенные. Папка с его делом безвозвратно утрачена. Скорее всего, он ее сам уничтожил. А вот документы схожего содержания, касающиеся двух его соратников по партии, он уничтожать не спешил, берег на всякий случай. В партии взаимоотношения были сложные. Фракцион¬ная борьба и все такое. Партия вновь ушла в подполье. Троцкий и Каменев в тюрьме, Ленин и Зиновьев в Финляндии, в шалаше. Допол¬нительный аргумент никогда не окажется лишним. Эти добытые после февральской революции дела он и зашил в матрасе, а сам из дома съехал.
Обстановка летом стала сложная. Кое-кто из партийцев занял не совсем верную позицию и их потребовалось поставить на место. Самому Ленину предлагали явиться в суд, не понимая буржуазной сущности предстоящего судилища. Гранитный напомнил кое-кому о былых заслугах перед охранным отделением. Так начался новый этап фракционной борьбы. Имена двух агентов не называются по причине, того, что Скатов в обгоревшем матрасе нашел лишь обгоревшие же листы. Фамилии, увы, не сохранились.
Портфель, обнаруженный Рябининым, скорее всего обронил тот, кто следил за домом. Нерассекреченный агент охранки, боявшийся, что Гранитный его разоблачит. Когда Рябинин вылез в окно и побежал на пристань, этот неизвестный влез в комнату Глеба, вновь взял портфель и выскочил в сад. Кто это был? Об этом мог знать только Гранитный, но он пока молчал... И все равно, рано или поздно эта тайна тоже раскроется... Зато прояснилась история вокруг дома Анастасии Федотовны. Только вот тетушке Глеба вряд ли от этого станет легче. Легче ей станет, когда она избавится от августовских кошмаров, Но когда это будет? Не тогда ли, когда наступят кошмары последующих месяцев?
Продолжение следует