(Продолжение. Начало в № 344). Склад горел весело. Ощущение было - будто вернулись белые ночи. Вся округа просматривалась великолепно. Всякую Божью тварь можно было при желании разглядеть. Не видно было разве что поджигателя.
В №№ 298- 323 публиковалась первая часть книги «Тень всех живых» (она называлась «Царская слобода»). С № 324 по 343 номер мы публиковали продолжение: «На левом боку». С № №344 публикуется третья часть - «Линия разрыва». «Тень всех живых», все её части, были написаны очень давно. Тогда я ещё преподавал историю и журналистикой не занимался. На гонорар от этой книги, полученной в одном московском издательстве, я купил свой первый компьютер, сканер и принтер. И продолжение, по просьбе издателей, писал уже не на печатной машинке, а на компьютере. Всё складывалось как нельзя лучше. Мне в издательстве показали обложку книги (она должна была выйти в двух вариантах - в твёрдом и мягком переплётах). Но потом всё резко изменилось. Издательство приостановило выпуск серии, в которой должен был выйти роман «Тень всех живых». Права на издание я уступил на два года, но когда стало понятно, что серия выходить не будет, издатель устно разрешил мне издавать роман там, гдё я пожелаю и даже прислал мне вёрстку книги. Но так получилось, что книга не издана до сих пор. Я занялся журналистикой, и тема «исторического детектива» меня уже мало интересовала. Эту книгу читали разве что некоторые мои коллеги по лицею и несколько близких мне людей. Кроме того, существует продолжение романа «Тень всех живых» (то самое, которое я написал по просьбе издательства. Называется - «Противоядие»). События этих двух романов разворачиваются с 1917 по 1941 годы. Предполагалось, что будет ещё и третий том, и действие этой пародийно-исторической эпопеи завершится в 1953 году. Но третьего тома уже точно не будет. Однако шесть частей, составляющие два романа, написаны. 1 часть - события накануне Октябрьской революции. 2 часть - Гражданская война, 1919 год. 3 часть - конец НЭПа, 1926 год. 4 часть - коллективизация. 5 часть - лето 1935 года, Ленинград. 6 часть - весна 1941 года (действие происходит на территории только что присоединённой Эстонии). Многое будет опубликовано в «Городской среде».
Автор.
ТЕНЬ ВСЕХ ЖИВЫХ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ЛИНИЯ РАЗРЫВА (1926 ГОД)
2
Склад горел весело. Ощущение было - будто вернулись белые ночи. Вся округа просматривалась великолепно. Всякую Божью тварь можно было при желании разглядеть. Не видно было разве что поджигателя.
В том, что случился поджог - не сомневался даже начальник милиции Потапов. И Архип Лысун не сомневался. Он по-прежнему нес службу в милиции, сам себе удивляясь. Столько разных чисток пережил, столько бурь перенес, причем бурь революционных. Две оккупации - немецкую и эстонскую. Две эпидемии - сыпной тиф и военный коммунизм. Дотянул до пятидесяти лет и понял, что пора уходить. Времена настали такие, что того и гляди вновь чистка начнется. Чтобы ее пережить - здоровье надо иметь отменное. Да где его взять? В санатории "Прожектор революции"?
Уйти в отставку и устроиться в какое-нибудь тихое местечко. Овощи в кооперативе "Луч" выращивать. Или нет, лучше сторожем на какой-нибудь склад. Вот склад льночесальной фабрики неподалеку построили.
Однако не успел Архип подать рапорт. Спалили "тихое местечко", почти что до тла. И Лысуну впору было радоваться, что досталась ему в этой истории вполне приличная роль - следствие проводить. Все же привычнее, чем под следствием находиться. Одно неприятно, в деле замешана политика. Этого Лысун не любил чрезвычайно, со времен основания чрезвычайной комиссии, как бы она теперь не называлась. В таких случаях высоким начальством непременно будут даны весьма ценные указания - в какой плоскости искать. Нет, чтобы поджечь обувной магазин Захарьева, а еще лучше - ресторан "Мадрид". Хоть с трех сторон, хоть с четырех. Можно еще и сверху, и снизу. Тоже скандал. Но с политической точки зрения все в норме. Все можно списать на пролетарский гнев. Вещь неприятная, но объяснимая.
Склад, а точнее то, что от него осталось - оцепили, начали искать свидетелей столь яркого события. Их, как всегда, оказалось немного. Кому охота - добровольно связываться с милицией? Разве что тем, кому смертельно не хочется связываться с чекистами.
Архип, несмотря на свой многолетний опыт, в этом деле скорее был на подхвате. Занимался опросом свидетелей. "Накапливал материал". Чтобы потом доложить обо всем старшему уполномоченному Слепневу, недавно присланному из Пскова. Говорили, что в будущем он сменит самого Потапова. А пока что Слепнев менял гнев на милость. Был он человек вспыльчивый; в прошлом - то ли брал, то ли сдавал Царицын. Одним словом - кавалерист. Усатый, коренастый, рыжий. Подавай ему подозреваемых до 15.00. И чем больше, тем лучше. Судя по хватке - быть ему начальником шустровской милиции. Лишь бы вспыльчивость знал когда применять. И к кому.
А кто сейчас Лысун? Отслуживший свое сотрудник, да к тому же с темным полицейским прошлым.
На милость Слепнев перешел тогда, когда выслушал отчет Архипа.
- Сторож Герасимов найден. Без сознания в прибрежных кустах.
- Оглушен?
- Да. Причем, оглушен самогонкой. Пьян как комар на носу ямщика.
- Что еще?
- Вышел на некоего Переспелова, Григория Лукича.
- Кто такой?
- Держит в городе свое дело, связан с поставкой льна.
- Скоробогач? Нэпмановская душонка? Понятно.
- Подозрителен мне и завскладом Панасьев. Ведет себя ненатурально. Юлит.
- Итого: трое подозреваемых?
- Трое.
- Мало. Копай еще. Мне сегодня с товарищем Гранитным по телефону разговаривать. Чтобы к вечеру - не меньше пяти подозреваемых. И посмотри - нельзя ли всех пятерых одной ниточкой связать, чтобы преступный сговор выявить.
Лысун невольно поморщился. Преступный сговор Слепневу подавай. А где его взять? Подтасовками Архип никогда не занимался, да и Слепнев, скорее всего, не это имел в виду. Ему, конечно, желательно, чтобы был раскрыт заговор. Но если заговора нет - что поделаешь? Кажется, Слепнев не из тех, кто готов пойти на откровенный обман. Не всем же быть такими, как покойный Шустров. В этом деле тоже особые таланты нужны. Не всякому дано.
Покинув кабинет Слепнева, Лысун прямиком направился в местную гостиницу "Речник". Там уже несколько дней проживал некто Николай Сергеевич Саблин, командированный по льноводческим делам из-под Великих Лук. Любопытно было бы с ним встретиться. Приехал, видите ли, человек со стороны, накануне на склад заходил и поди ты - через несколько часов пожар случился. Целый год не случался, а тут пожалуйста...
Саблин долго не открывал. Потом все же дверь гостиничного номера скрипнула и показалась лохматая голова какого-то мужика. Заспанное простоватое лицо. Оттопыренные уши. На носу прыщик.
- Николай Сергеевич... - Лысун решительно шагнул вперед. - Я из милиции.
- Позвольте... - отозвался заспанный мужик. - Какой я вам Николай Сергеевич? Я Генрих Яковлевич Семипалатинский, доктор биологических наук, профессор из Ленинграда.
- Профессор? - озадаченно произнес Лысун, еще раз оглядывая мужика. - А где тогда Николай Сергеевич?
- Может быть вам моего соседа? Так он еще спит. Я разбужу...
Оба вошли в лишенную всякой привлекательности комнату, где, кроме двух металлических кроватей и одной тумбочки ничего не было.
Сосед профессора Семипалатинского уже высунул из-под одеяла нос. Его совершенно бритая голова начала перекатываться по подушке.
- Что-то случилось? - спросил разбуженный человек.
Удивительно, но голос показался Лысуну знакомым.
Продолжение следует
Алексей СЕМЁНОВ